Безрыбье

НА БЕЗРЫБЬЕ жалуются не только местные труженики моря, но и все, кто занят в рыбном промысле по всему миру. Агустин из Перу, капитан 350-тонного рыболовецкого судна, говорит: «Еще лет двенадцать назад мы заметили, что косяки сельди стремительно мельчают. Раньше мы не жаловались на улов, а сейчас месяцами сидим без работы. Мы отплывали максимум на 25 километров от берега, но сейчас приходится уходить за 300 километров, чтобы хоть что-то поймать».
Антонио из Галисии (Испания) говорит: «Я рыбачу уже более 20 лет. Все эти годы я вижу, как море скудеет. Мы берем у него больше, чем оно может нам дать».
Фотографии развороченных бульдозерами тропических лесов приводят в ужас. Хотя безжалостно распаханных и процеженных морских угодий на пленку не снимешь, то, что с ними происходит, шокирует не меньше. Вот что недавно заявила Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН: «Ситуация усугубляется тем, что около 75 процентов всех промысловых мест в мире уже полностью выработаны, перевыработаны и окончательно истощены».
Для одной пятой населения планеты рыба — это главный источник животного белка. Существует опасность, что мы лишимся одного из основных продуктов питания. В больших количествах рыба водится далеко не везде. Открытый океан по большей части подобен пустыне, где нет жизни. Изобилующие рыбой места обычно расположены ближе к берегу или там, где к поверхности поднимаются нижние слои воды, богатые питательными веществами. Они служат пищей фитопланктону, находящемуся в основании пищевой цепи океана. Но как получается, что сами рыбаки уничтожают места промысла, от которых зависит их доход? Вот одна показательная история.
Большая Ньюфаундлендская банка. Начало конца
Спустя пять лет после исторического путешествия Колумба в 1492 году, мореплаватель итальянского происхождения Джон Кабот, покинув Англию, пересек Атлантический океан и обнаружил отмель у побережья Канады, где воды кишмя кишели рыбой. Это место позднее было названо Большой Ньюфаундлендской банкой. Вслед за этим началась своеобразная золотая лихорадка. Сотни отважных рыбаков пустились в плавание через Атлантику к берегам Ньюфаундленда. Еще ни один европеец не видел столько трески, как здесь.
Треска была на вес золота. Ее и сейчас высоко ценят за белое диетическое мясо, которое считается деликатесом. Атлантическая треска обычно весит от полутора до девяти килограммов, но возле Ньюфаундленда попадались особи размером с человека. В последующие столетия рыбаки многократно увеличили вылов, научившись тралить рыбу и использовать снасти с тысячами крючков.
Размах промышленного рыболовства
К началу XIX века некоторые европейцы стали выражать беспокойство по поводу истощения рыбных угодий, особенно в отношении вылова сельди. Однако вот что в 1883 году на Международной лондонской рыболовной выставке заявил профессор Томас Хаксли, президент Британского королевского общества: «По сравнению с тем, сколько здесь водится рыбы, то, что мы вылавливаем, просто мизер... Я уверен, что запасы трески в здешних местах... и, возможно, во всех других крупных районах рыболовства — неисчерпаемы».
Даже после того как появились пароходы и рыболовство на Ньюфаундлендской Банке приобрело промышленный характер, почти никто не сомневался в словах Хаксли. Спрос на треску возрос, особенно с 1925 года, когда Кларэнс Бердсай из штата Массачусетс (США) изобрел метод быстрой заморозки рыбы. С тех пор, используя дизельные траулеры, рыбаки могли рассчитывать на еще больший улов. Но это было только начало.
В 1951 году у берегов Ньюфаундленда показалось необычное рыболовное судно, пришедшее из Великобритании. Оно было 85 метров длиной и грузоподъемностью 2 600 тонн. Это был первый в мире траулер с фабрикой-морозильником на борту. На корме находился специальный пологий спуск, по которому с помощью лебедок затаскивали огромную сеть. На нижних палубах располагалось автоматическое оборудование для разделки и заморозки рыбы. Радары, рыбо- и эхолокаторы позволяли кораблю целыми неделями круглосуточно охотиться за косяками рыбы.
Примеру Англии последовали и другие страны, и вскоре в погоне за прибылью к Ньюфаундленду устремились сотни подобных кораблей, способных вылавливать до 200 тонн рыбы в час. Грузоподъемность некоторых судов достигала 8 000 тонн, а в их сетях мог бы уместиться крупный авиалайнер.
У разбитого корыта
Как отмечается в одной книге, «в конце 1970-х большинство людей по-прежнему наивно полагали, что ресурсы океана безграничны» (Ocean’s End). В 1980-е годы Большую Ньюфаундлендскую банку буквально оккупировали гигантские траулеры. Ученые забили тревогу: треска находится на грани исчезновения. Однако от здешнего промысла зависел доход десятков тысяч человек, поэтому политики не спешили принимать невыгодное решение. Наконец в 1992 году специалисты доказали, что за 30 лет количество трески в районе Большой Ньюфаундлендской банки сократилось на шокирующие 98,9 процента. Вылов этой рыбы здесь был запрещен — но слишком поздно. Через 500 лет после открытия один из богатейших районов рыбного промысла был полностью опустошен.
Рыбаки надеялись, что популяция трески вскоре восстановится. Но эта рыба живет более 20 лет и очень медленно достигает половозрелого возраста. С 1992 года долгожданного восстановления так и не произошло.
Мировой кризис рыболовства
Происшедшее с Большой Ньюфаундлендской банкой — это тревожный пример глобальной проблемы рыбного промысла. В 2002 году британский министр окружающей среды заявил, что «запасы рыбы в мировом океане на сегодняшний день уничтожены на 60 процентов». Среди многих исчезающих видов — тунец, меч-рыба, акула и морской окунь.
Многие развитые страны, исчерпав собственные рыбные ресурсы, ищут для промысла отдаленные места, например, у побережья Африки. Африканские страны не могут отказать в выдаче лицензии на вылов рыбы в своих водах, поскольку иностранная валюта — основной источник государственного дохода. А местные жители, естественно, недовольны тем, что рыбы становится все меньше.
Почему расточительство продолжается?
На первый взгляд решение проблемы лежит на поверхности — надо запретить чрезмерный вылов рыбы. Но не все так просто. В промысел вложены большие деньги, и каждый рыболов согласен, что остановиться нужно, но только не ему. В итоге вылов продолжают все. К тому же часто главные инвесторы рыбного промысла — сами государства, поэтому они не торопятся принимать меры. В одном журнале сказано: «Государства часто уважают усилия ООН по защите рыбных ресурсов, считая, что другие страны должны следовать всем предписаниям, однако сами готовы их нарушить» (Issues in Science and Technology).
Долю ответственности несет также спортивное рыболовство. Журнал «Нью сайентист» опубликовал данные исследования, проведенного в США: «На долю любительской рыбалки приходится 64 процента вылова исчезающих видов рыбы вдоль Мексиканского залива. И это только то, что известно». Влиятельный бизнес и спортивные структуры вынуждают политиков принимать решения не в пользу окружающей среды.