Мужское и женское

Согласно концепции древнекитайской философии ян и инь представляют собой два высших архетипа, при чем янскому традиционно присваиваются такие качества, как активный и творческий, а иньскому — восприимчивый и адаптивный. Однако в реальной жизни человеку необходимо прорабатывать оба архетипа в их единстве, чувствовать в себе баланс двух начал. Только тогда он научится вести себя адекватно обстоятельствам, а не махать кулаками после драки и не пребывать в тупой пассивности, когда необходимо действовать.

Современный мир характеризуют глобальные изменения, которые происходят как в жизни крупных коллективов, так и индивидов. Связаны они во многом с тем, что становится несравненно более ясной сама природа человека, с одной стороны, как творения Божьего, а с другой — как Божественного инструмента воздействия на мир. Информация и техники, бывшие раньше в распоряжении узкого круга избранных, рассекречиваются и становятся доступными всем желающим. И хотя при этом теряется их глубинная ценность, сегодня практически любой человек может начать свой путь по Лестнице Восхождения. В эпоху перемен как нельзя важны поиск и первичное описание ведущих (активных) архетипов — в этом состоит задача культурологии и философии. Однако без подробного изучения их влияния на психику отдельных людей она не может считаться выполненной, так как именно в индивидуальной психике архетип проявляется наиболее развернуто и полно. Ведь он связан с самыми тонкими и существенными областями человеческой жизни — мировоззрением, мироощущением, самосознанием, без которых она теряет свой смысл. Семейство ян-инь Как правило, архетипы не существуют поодиночке: они появляются родственными группами (семьями), тесно связанными друг с другом как в философском плане, так и в индивидуальной психологии, и именно так, системно, их следует описывать. Одной из ключевых в современном мире является архетипическая семья, объединяющая понятия активности и адаптивности, которые восходят к древней китайской традиции и соответствуют мужскому (ян) и женскому (инь) началам. В соответствии с древнекитайскими представлениями неделимое и всеобъятное Уцзи развертывается во внешнюю реальность в виде двойственности: изменчивого ян и постоянного инь. А потом две эти формы разделяются на четыре главных стихии — «экстремальный» двойной ян соответствует огню, или лету, ян с добавленным инь дает воздух, или осень, «экстремальный» двойной инь — воду, или зиму, а инь с добавленным ян — землю, или весну. Янский архетип традиционно описывается как активный, стимулирующий, творящий, он является синонимом воплощения. В то же время иньское начало предстает как лишенное самостоятельной активности. При этом оно реактивное (реагирующее на воздействия), восприимчивое, подвергающееся влиянию; это материал для творения (воплощения) янских идей и планов. К мужскому началу относятся такие человеческие проявления, как инициатива, нажим, напор, агрессия; к женскому — терпение, смирение, принятие, адаптация к внешним факторам. Для современного человека крайне важным является освоение баланса архетипов инь и ян. Оно дает тонкое знание того, в каких ситуациях ему следует быть внимательным и воспринимать происходящее, никоим образом в него не вмешиваясь, а когда, наоборот, следует проявлять активность. Интуиция такого рода свойственна многим людям, эффективно существующим в социальном пространстве, однако мало кто из них может сказать, на что они ориентируются и почему они ведут себя именно так, а не иначе. Сознательное освоение семьи ян-инь может многое прояснить внимательному человеку, который стремится действовать лишь в ситуациях, когда это действие необходимо и он сам адекватно подготовлен к действию.

Досье DISCOVERY

Понятие архетип (греч., первообраз) вошло в западную культуру ХХ в. с легкой руки знаменитого швейцарского психолога Карла Юнга. Сам Юнг понимал архетип достаточно конкретно — как универсальный мифологический сюжет или символ, присутствующий в большинстве религиозных культур. Однако впоследствии значение этого слова было расширено до представления об абстрактном символе, который может по-разному интерпретироваться в любых обстоятельствах, не теряя при этом своего основного смысла.

Человек может совсем не принимать во внимание того, что в мире есть активное и воспринимающее поведение, не задумываться о том, что каждая ситуация ждет от него определенного типа внимания или, наоборот, активного воздействия, и жить так, как будто ничего этого в природе нет. Он легко перебивает собеседника, а в ситуациях, когда от него явно что-то требуется, он может сделать вид, что этого не замечает, и не видит в этом ничего плохого. В своем поведении он безбожно путает просьбы, требования, указания, повеления и жалобы, так что непонятно, чего собственно он хочет или требует. Например, он вполне может воспринять требование как униженную просьбу и отреагировать соответственно, а спокойный рассказ, ни к чему его не обязывающий, воспринять как наглую агрессию, причем объяснить ему, что он ошибается, практически невозможно. Он считает свое понимание себя и ситуации единственно верным и абсолютно в этом убежден. У такого человека, как правило, отсутствует чувство времени. Он вечно выступает невпопад, влезает непрошено, нарушает общее молчание, когда это совершенно недопустимо, молчит, не зная, что сказать, когда это чрезвычайно отягощает его положение, смотрит вместо того, чтобы говорить, и говорит в ситуациях, когда его не слушают. Плохое или, правильнее сказать, никакое согласование иньского и янского архетипов приводит к тому, что человек совершенно неадекватно выбирает инструменты воздействия. Например, в ситуации, когда достаточно легкого молоточка, он размахивает кувалдой, а для того чтобы перепилить толстое бревно, использует лобзик. В тех случаях, когда нужно слушать смысл, он обращает внимание на форму, а сосредоточившись на внешних деталях, полностью забывает о содержании, в результате чего награждает его своими собственными представлениями, не имеющими ничего общего с тем, что ему говорится. Если человек задумывается и учится различать (идентифицировать) в себе инь и ян, он может некоторое время удерживать то или другое состояние, то есть он способен, например, некоторое время, не перебивая, слушать собеседника, а в случае необходимости, наоборот, проявить активность, когда от этого зависит судьба ответственного мероприятия или действия. Например, взявшись переводить ребенка за руку, он твердо переведет его через широкую улицу, не останавливаясь и не обращая внимания на провокационные крики ребенка: «Ай, мама, смотри, какая птичка полетела, давай пойдем, посмотрим, куда она улетела!» С другой стороны, он может оказаться неспособным ловко и вовремя менять одно состояние на противоположное (иньское на янское и наоборот). Например, человек может беспомощно слушать своего собеседника, даже когда тот ему уже смертельно надоел, не в силах, однако, предпринять активного действия и сказать, например: «Извините, мне нужно выйти в туалет», что давно уже является не только предлогом, но и актуальной необходимостью. Хорошо известна пословица по поводу излишней фиксации на янском архетипе: «После драки кулаками не машут!» Действительно, часто бывает, что драка уже закончилась, пора сесть и осмотреть, к чему она привела, осмотреть синяки, перевязать раны, а человек все еще не может остановить свою агрессию и продолжает крушить противника, который давно уже сокрушен или отсутствует поблизости. Фиксация же на иньском состоянии — это, например, тупое сопротивление, когда индивид не реагирует на предложения помощи, о которой он ранее попросил и продолжает пребывать в полной пассивности, хотя давно уже нужно самому что-то предпринять. Символически эта позиция звучит так: «Покажите мне девушку, без которой я жить не могу». На ней же стоит ребенок, который, капризничая, отвергает все новые и новые виды пищи, предлагаемые ему матерью, сопровождая свои отказы неизменной репликой: «Хочу другое!» Какое именно другое, он не уточняет и уточнять не собирается.

ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

Даже если человек учится менять архетипы, он обнаруживает, что они имеют определенную власть над его подсознанием, и в каждой ситуации у него возникают четкие подсознательные приоритеты, то есть иньское или янское предпочтение. Он не всегда их осознает, но они тем не менее отчетливо вмешиваются в его поведение, иногда противореча сознательному поведению и установкам. Можно сказать, что на этой стадии у человека формируются две субличности: одна — иньская, женственная, другая — янская, мужественная. И они, во многом находясь у него в подсознании, прорываются в сознание в виде устойчивых склонностей. Например, находясь в иньском состоянии, человек может быть трудолюбив, терпим, доверчив и добр. Наоборот, переходя в янское состояние, он может становиться жестким, грубым, энергичным, собранным, целеустремленным и очень ограниченным. Архетипы внутри такого человека конкурируют, а не сотрудничают. О сотрудничестве можно говорить, когда человек учится в динамическом режиме согласовывать ян и инь, то есть чередовать их в зависимости от ситуации. Он умеет быть достаточно внимательным к своему поведению, чтобы почувствовать, когда кончается действие иньского архетипа, и вовремя сменяет его янским, и наоборот. При этом он не утомляет других людей и поддерживает достаточно высокий уровень обратной связи с окружающей средой. Такое качество иногда называется алертностью, или настороженностью, но оно не синонимично напряжению. Просто этот человек знает, когда можно погрузиться в себя, а когда нужно быть достаточно внимательным к окружающей среде, поскольку в ней происходит нечто прямо его касающееся, и умеет то, что его касается, вовремя воспринять и ассимилировать. Это дает ему возможность быстро, главным образом интуитивно, менять янскую и иньскую роли, переходя тем самым от деятельного активиста к спокойному созерцателю. Подобное умение приспосабливаться не говорит о том, что человек всегда идет на поводу у других людей, но их потребности и реакция на его поведение становятся для него в основном предсказуемыми. Однако при тщательной проработке архетипов инь и ян и профессиональном владении способами их сочетания в какой-то момент человек выходит на тот уровень, когда он забывает о необходимости следить за их использованием. Будто сами по себе они начинают чередоваться настолько точно, что становятся его верными помощниками, должным образом разворачивая по отношению к нему любую ситуацию внешнего и внутреннего мира. Он становится одновременно и деятелем, и действием, и объектом действия. Его внимание таким образом рассредоточивается в пространстве и времени, что точно назвать используемый им архетип невозможно: он как бы имеет в виду сразу оба. В этом состоянии ощущается и иньская, и янская составляющие, но они не противопоставлены друг другу, не дополняют друг друга и не исключают друг друга, а существуют в особом единстве, которое в обычном состоянии сознания помыслить трудно или приходится описывать словами «и то, и другое вместе». Так, стоя в лесу под дождем, человек в минуту особого слияния с природой чувствует себя одновременно и сухой почвой, жадно впитывающей падающие капли, и самими этими каплями, и грозовой тучей, грозно ворчащей и исторгающей из себя молнии, и старым деревом, в которое попадает одна из этих молний, и общим напряжением в пространстве, и разрешением этого напряжения, когда гроза проходит и начинается новая жизнь.